Дни и ночи мужества

К 75-летию Победы в Великой Отечественной войне

Выставка графических работ из собрания Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор»

Блокада, особенно ее начальные месяцы, была бесконечным испытанием для оставшихся в городе ленинградцев. Артобстрелы и бомбежки, голод и холод в разрушенных домах забирали тысячи человеческих жизней и оказывали тяжелейшее влияние на тех, кто еще был жив. За каждый прожитый день надо было бороться, надо было каждый день собираться с духом, находить в себе силы, чтобы идти на работу – и работать! Надо было находить силы на самые необходимые дела – протопить буржуйку, сходить за водой, отстоять очередь за хлебом. Надо было находить в себе силы на то, чтобы в это время и в этом ужасе просто сохранять желание жить.

По наблюдениям историков, в блокадных дневниках самая часто повторяемая фраза – «это нельзя, невозможно описать». При этом десятки людей опухшими руками вели записи в дневниках, несмотря на страх ареста, зная, что у них не будет читателей, «и самим актом письма нарушая представления о том, что возможно и невозможно». Возможно, для многих из них ведение дневника было последней соломинкой, не дававшей им погрузиться в отчаяние. 

Стремление осмыслить страдания помогало их пережить. В городе продолжали творить писатели и поэты, их произведения печатались в газете, выходили в книгах. Продолжали свою творческую работу артисты, они выступали и в нескольких действовавших театрах, и в воинских частях. В осажденном городе были композиторы, сочинявшие музыку, ее исполняли на концертах, передавали по радио. Оставались в городе и десятки художников, они выполняли рисунки для газеты, иллюстрировали плакаты о правилах санитарии и гигиены, листовки о поведении в бомбоубежищах, инструкции о выращивании зелени и овощей на грядках, разбиваемых на газонах. 

Не прекращал свою деятельность Ленинградский Союз Советских Художников, в нем продолжала работать литографская мастерская, где печатались вручную плакаты «Боевого карандаша», выпускались листовки по заданию военного командования. В этой мастерской печатались и первые эстампы, в которых воплощались и трагедия города, и мужество ленинградцев, и подвиги бойцов действующей армии. В 1942–1943 гг. это были работы А. Ф. Пахомова и В. И. Курдова, переживших в городе всю блокаду.

В послевоенные годы к «блокадной» теме возвращались и другие художники, воочию видевшие жизнь военного Ленинграда. Серия офортов Ю. М. Непринцева и цикл линогравюр А. А. Ушина выразили их личные впечатления и общую трагедию.

Спустя десятилетия после окончания войны мужество ленинградцев вдохновляло многих художников, чье творчество сформировалось уже в мирное время. Так, В. Г. Шевченко, воевавший и впервые увидевший Ленинград уже после войны, выполнил цикл акварелей для книги о ленинградском парнишке, который в четырнадцать лет заменил у заводского станка ушедших на фронт мастеров. А родившийся перед самой войной А. С. Смирнов создал серию офортов «Память Ленинграда» по мотивам стихотворных произведений Ольги Берггольц.

Некоторые эстампы и рисунки названных художников хранятся в фондах Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор». В наши дни они напоминают о том, что дни и ночи блокады были не только временем беспримерной стойкости, но и временем, вдохновлявшим художников на творчество, которое помогало всем ленинградцам жить и бороться в эти 900 дней и ночей мужества.